60-е годы ХХ века — золотой век аналоговой техники. Уже созданы радио- и телевизионные сети, аналоговые компьютеры, ядерные электростанции и космические корабли — кибернетические машины, по сложности организации сопоставимые с живыми организмами. Впервые в истории человек становится лишь одним из элементов технологической системы, и вынужден приспосабливаться и функционировать в техногенной среде, осуществляя коммуникацию и совместную работу с автоматическими устройствами, которые теперь рассматриваются не как инструменты, а как самостоятельные акторы.

Одной из основных задач того времени было создание системы коммуникации, общей для машин и человека, над решением которой бились как инженеры и учёные из различных отраслей, так и художники новой технологической эпохи. Особенно сильно проявилась проблема «человек-машина» в новорождённой космической отрасли, где надёжность чужеродного биологического элемента определялась также нормальной работой сенсорных систем в сложных условиях космического корабля.

Все эти вопросы стали центральными для созданного в 1959 году в Институте физиологии им. И. П. Павлова Сектора космической биологии и физиологии, в частности для научного коллектива Лабораторий физиологии и биофизики речи, которые возглавили Людмила Андреевна Чистович и Валерий Александрович Кожевников. На основе моторной теории речи, предполагающей переход от слухового образа речевого сигнала к его моторному образу, в конце 1950-х годов они разработали специальную методику комплексной регистрации и измерения артикулярных параметров в динамике речевого потока — один из наиболее эффективных аналоговых способов передачи информации от космонавта к техническим устройствам.

Вопросы передачи информации от машины к человеку также рассматривались в Лабораториях в контексте автоматического распознавания речи как моделирования психофизиологических процессов воспроизведения, восприятия и понимания речи человеком. Здесь одним из возможных, но так и не реализованных направлений, стало сотрудничество с аудиовизуальными художниками, в частности инженером Института автоматики и телемеханики АН СССР Константином Леонтьевичем Леонтьевым, который занимался разработкой «электронного уха» — системы визуализации звука на основе физиологии слуха, а также Булатом Махмудовичем Галеевым и сотрудниками СКБ «Прометей» Казанского авиационного института, в те же годы создававшими установки «видимой речи», новые системы передачи аудиовизуальной информации и «цветотеки» для космоса по заданию Сергея Павловича Королёва.

Звукосветовая инсталляция Система «Машина — Человек — Машина» представляет собой размышление на тему возможных результатов несостоявшейся коллаборации между учёными, инженерами и художниками эпохи раннего освоения космоса, встраивающей человека внутрь кибернетической системы как один из равноправных элементов.
Инсталляция располагается внутри заглушенной камеры — установке, которую И. П. Павлов использовал для изучения феномена сенсорного голода, в космическую эпоху ставшей своеобразной моделью замкнутой среды космического корабля.
Моторные показатели артикуляции человека, находящегося в камере, переводятся в звуковые сигналы с помощью фонемного синтезатора и автономных электроакустических устройств.
Аудиосигналы затем анализируются по принципам экспериментальных исследований речевых звуков, проходивших под руководством Л. А. Чистович в 60-е годы, в которых слуховая система рассматривалась как спектральный анализатор с определёнными избирательными характеристиками, идентифицирующий вокализованные речевые звуки по формантам, т. е. максимумам на спектральной огибающей.
А результаты анализа, в свою очередь, становятся видимыми благодаря автономным устройствам и проекционно-растровым светомузыкальным индикаторам, продолжающим идеи К. Л. Леонтьева и Б. М. Галеева в области передачи информации о состоянии системы и борьбы с сенсорным голодом аудиовизуальными методами.