Самое «домашнее» место во всем здании Старой лаборатории— конечно же, светлая, застекленная с трех сторон, веранда. Она входила в состав помещений, отведенных под квартиру Ивана Петровича Павлова. Он очень любил здесь читать книги и общаться с коллегами и семьей. В летние месяцы веранда превращалась в столовую, за большим столом собиралась семья, съезжались гости, здесь велись долгие беседы на разнообразные темы.

Тут же в 1935 году художник Михаил Васильевич Нестеров написал «Портрет И. П. Павлова», хранящийся сейчас в Третьяковской галерее в Москве.

В инсталляции «Рефлексия Веранды» отражено время, когда здесь жил и работал Павлов. На обеденном столе стоит сервиз, декор которого составляю цитаты из высказываний Ивана Петровича. В зоне стола транслируется аудио-композиция совместного обеда и разговоров, в который включен «голос» Павлова. На стене над столом на экране монитора — хроника 30-х годов, запечатлевшая семью и самого академика за обедом именно на этой веранде.

Слева от входа — мольберт, на нем копия картины Нестерова «Портрет И. П. Павлова». У окна — маленький столик, кресло около него. На столе цветок и гипсовые руки, исполненные скульптором Павлом Игнатьевым. Воссоздана ситуация, изображенная на картине. У мольберта читается дневник Нестерова о днях, проведенных в Колтушах и о работе художника над портретом. На стене висят исторические фотографии и керамическая тарелка с изображением веранды и помещения под ней, которое предназначалось для ожидания собаками вызова на эксперимент.

Вся инсталляция — это воспоминание-реконструкция, рассказанное как-бы от лица веранды. Это не научное, но художественное допущение того, что веранда способна не только хранить, но и делиться своими воспоминаниями, погружая нас внутрь своей рефлексии.

У веранды нет нервной системы, но мы чувствуем, предполагаем, что такие исторические пространства обладают «памятью» о своих посетителях. На что похожа эта память, где она находится, как ее извлечь и на какие материальные носители записывается сознание тех, кого давно уже нет с нами?

Почти век нет Павлова и многих его коллег, за это время наука нейрофизиология, которой он занимался, ушла далеко вперед и недалек тот день, когда произойдет то, о чём писал Павлов еще в 1903 году: «Полученные объективные данные, руководясь подобием или тождеством внешних проявлений, наука перенесет рано или поздно и на наш субъективный мир и тем сразу и ярко осветит нашу столь таинственную природу, уяснит механизм и жизненный смысл того, что занимает человека все более, — его сознание, муки его сознания».